Нынешняя публикация рабочей группы «Мартиролог» посвящена удивительному человеку — Владимиру Семеновичу Новочадову. Его уникальный научный труд, как и исповеднический жизненный подвиг, еще ждут благодарных и благоговейных читателей и почитателей. Для нас же публикуемый материал — не только возможный скромный вклад в прославление ожидающих церковной канонизации новомучеников, но и ясное свидетельство, что к высшей жертве страдания за Христа, как правило, были призваны те, кто и в обычной жизни совершал особенный подвиг служения Церкви: каждый — своим богодарованным талантом.

Это имя известно лишь очень узкому кругу лиц. Владимир Семенович Новочадов — выпускник Московской Духовной академии, кандидат богословских наук (по неподтвержденным сведениям, магистр богословия). Трудно представить, что в течение многих десятилетий оставался в безвестности законченный фундаментальный труд, но это так: одиннадцатитомная Святоотеческая энциклопедия, составленная В.С. Новочадовым, до сих пор существует только в рукописи и хранится как ценнейшая реликвия в семейном архиве.

Составление Святоотеческой энциклопедии было делом всей жизни Владимира Семеновича. Он работал над ней один, без помощников в течение двадцати шести лет — вплоть до дня своего ареста в 1937 году, и в целом закончил работу. В десяти томах рукописи содержатся выписки из трудов святых учителей Церкви — от апостольских времен до начала XX века. Представлены труды свыше ста сорока авторов; среди них те, что были переведены на славянский язык несколько столетий назад, а затем вновь переводились на русский и переиздавались, и те, что были изданы фрагментарно в каких-либо специальных журналах или в отдельных епархиальных листках, затерянных в монастырских и городских библиотеках и практически уже недоступных для ознакомления. Некоторые авторы, по библиографическому справочнику Киприана (Керна), до последнего времени вообще не значились в числе переведенных на русский язык. Ряд переводов с греческого и латыни, по словам дочери В.С. Новочадова, принадлежат самому составителю, но это предмет особых исследований, так как Владимир Семенович, следуя древней традиции, не ставил подпись под своими переводами.

В энциклопедии В.С. Новочадова приведены выписки из Постановлений Апостольских, Патериков, Достопамятных сказаний. Тома 7-й, 8-й и 10- й целиком посвящены трудам русских святых, что придает особую ценность и полноту святоотеческому собранию. На все приводимые материалы даны точные библиографические ссылки. В десяти томах на 7062 страницах находятся 12 579 выписок. Одиннадцатый том представляет собой алфавитный перечень богословских понятий и выражений, обобщающий материалы энциклопедии по важнейшим темам. Общий объем рукописи — около 400 печатных листов. Все тексты написаны собственноручно В.С. Новочадовым, его изумительным каллиграфическим почерком, в старой орфографии (новой орфографии в церковных текстах Владимир Семенович принципиально не признавал).

Уникальность труда Новочадова состоит в том, что он собрал в единый свод, в выписках, иногда кратких, иногда довольно обширных, творения святых отцов, представив их в преемственности, непрерывности и, говоря словами профессора Н.Н. Глубоковского, «взаимном согласии в ходе исторического раскрытия церковного предания». Подобные фундаментальные работы предпринимались до этого на Западе, но в России труд Новочадова, по мнению наших богословов, не имеет аналогов. Святоотеческая энциклопедия могла бы стать настольной книгой для священнослужителей, студентов и учащихся духовных учебных заведений и просто служить душеполезным чтением для тех, кто ищет руководства в наставлениях святых отцов, их размышлениях о предметах веры и правилах жизни.

Так как имя Владимира Семеновича Новочадова до последнего времени не было известно, следует рассказать о нем самом и о некоторых людях, окружавших его, жизнь которых так же, как и жизнь Новочадова, можно считать настоящим христианским подвигом.

Владимир Семенович Новочадов родился 15 марта 1881 года, в семье священника, в деревне Лопатино (Носины) Спасского уезда (Шацкого района) Тамбовской губернии. В 1901 году окончил Тамбовскую семинарию и в том же году поступил в Московскую Духовную академию, которую окончил со званием кандидата богословия в 1905 году. После этого был направлен в Оренбургскую духовную семинарию, где преподавал гомилетику и языки французский и древнееврейский. Кроме того, Новочадов исполнял обязанности казначея Оренбургского отдела Императорского Палестинского общества.

Вероятно, уже тогда у Владимира Семеновича зародилась мысль о создании Святоотеческой энциклопедии. В 1911 году он перебрался в Петербург и приступил к осуществлению своего грандиозного замысла. Но уже в следующем году В.С. Новочадов сменил жизнь кабинетного ученого на жизнь странствующего богослова. Он скитается по городам и весям родной земли, разыскивая неизвестные оригинальные тексты и русские переводы творений святых отцов в старинных монастырях, публичных городских библиотеках и в частных собраниях. Особенно много материалов было им обнаружено в Почаевской Лавре, где он подолгу жил, работая в лаврской библиотеке. Затем В.С. Новочадов отправляется на Святую землю, где в поисках интересующих его рукописей переезжает из города в город, из монастыря в монастырь. Он знакомится с древнейшими манускриптами Ливана, Сирии, с книжными сокровищами монастырских библиотек Афона, Египта, Синая. Вернувшись в Россию, принимается за составление многотомного труда, делает бесчисленные выписки из собранных материалов и книг.

Работу над Святоотеческой энциклопедией не могут прервать ни война, ни революции, ни голод, ни бедность, ни болезни, ни начавшиеся гонения на Церковь. В начале 1920-х годов В.С. Новочадов в поисках недостающих материалов приезжает в Псков, где знакомится со своей будущей женой — регентом Ильинской церкви Натальей Васильевной Шелковой, «неутомимой труженицей на ниве Христовой», «нелицеприятной служительницей Христовой Церкви», как отзывались о ней позже известные священники, в их числе — архимандрит (тогда иерей) Иоанн (Крестьянкин), который называл себя «признательным богомольцем
о ней».

В конце 1925 года В.С. Новочадов и Н.В. Шелкова обвенчались. Венчание происходило в Ленинграде в церкви Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы (на ул. Белинского). Владимиру Семеновичу было в это время уже 44 года, жена его была моложе на двадцать лет. Супруги поселились в квартире на Литейном, которая к этому времени представляла собой многонаселенную коммуналку (кроме Новочадовых, там жило еще пять семей). Комната Новочадовых, площадью в 45 квадратных метров, походила на лабиринт из-за множества шкафов и стеллажей, наполнявших ее и совершенно затенявших дневной свет.

Новочадовы прожили вместе всего полгода. Тяжело заболела мать Натальи Васильевны, жившая в Пскове, без присмотра остались младшие сестры и братья. Наталья Васильевна уехала в родной город, как ей казалось, ненадолго. Но время шло, чтобы содержать семью, она устроилась бухгалтером-контролером в госбанк; там же брала ночную работу: принимала деньги, сдаваемые инкассаторами города. Несмотря на занятость, Наталья Васильевна продолжала петь и регентовать в Ильинской церкви, не пропуская ни одной службы. Даже в роддом ее увезли прямо с клироса. После закрытия Ильинской церкви Наталья Васильевна со своим хором переходила из прихода в приход. Наступило время, когда в Пскове остался один-единственный храм, где еще совершалось богослужение; это была старинная Димитриевская церковь. Как-то раз певчие пришли к службе и узнали, что единственный священник храма арестован. Клирошане как смогли отслужили обедницу и разошлись по домам.

Повсеместно шли аресты священнослужителей. Был арестован брат Новочадова, священник Сергий, служивший в храме г. Егорьевска Московской области (он пропал, судьба его неизвестна). Неизвестна судьба и второго брата Новочадова протодиакона Димитрия. В годы его служения в Никольской церкви Ростова-на-Дону он вел непримиримую борьбу с обновленчеством и на епархиальном съезде в 1922 году принародно объявил о своем неподчинении живоцерковникам, за что был немедленно арестован. Он провел три года в заключении на Соловках, после чего возвратился в Ростов-на-Дону и занимал нештатную должность при кафедральном соборе. Затем переехал в Москву, где служил протодиаконом при митрополите Сергии (Страгородском). В начале 1930-х годов он снова был арестован и сослан на три года. Дальнейших сведений о протодиаконе Димитрии Новочадове не имеется.

Летом 1930 года Владимир Семенович Новочадов поехал в Псков к жене и четырехлетней дочери. Он убедил жену оформить развод и посоветовал ей взять прежнюю девичью фамилию. Можно предположить, что В.С. Новочадов, предвидя почти неминуемый арест, хотел оградить семью от опасности. Действительно, на допросах 1937 года он не называл Н.В. Шелкову в числе своих родственников, и она не была арестована ни тогда, ни позднее. Конечно, официальный развод для таких глубоко верующих и преданных Богу и Церкви людей, какими были В.С. Новочадов и Н.В. Шелкова, был пустой формальностью. Оба они сохранили верность церковному браку до конца своих дней.

В условиях небывалых гонений на Церковь шла к завершению работа над составлением Святоотеческой энциклопедии. В предшествовавшие аресту годы Новочадов занимал должность делопроизводителя канцелярии Ленинградской епархии. Но на его иждивении была старушка-мать, приехавшая к нему из Тамбовской губернии после смерти отца, и четырнадцатилетний племянник, сын брата — арестованного священника Сергия. Чтобы содержать близких, Владимир Семенович, несмотря на плохое здоровье (к пятидесяти годам он уже имел инвалидность), работал счетоводом в местном ЖАКТе.

К осени 1937 года монументальный труд 56-летнего богослова был почти окончен. Он завершал одиннадцатый дополнительный том, представлявший собой алфавитный справочник-путеводитель по энциклопедии: многолетняя титаническая работа была оборвана на слове «святость». После этого Господь призвал ученого на крестные мучения.

В ночь с 17 на 18 октября 1937 года В.С. Новочадов был арестован. В протоколе обыска сообщается, что «изъято 45 фотографий и разная переписка... опечатана библиотека, хранящаяся в шкафах».

В Ленинграде жил брат жены В.С. Новочадова Николай Васильевич Шелков. Он был музыкант, впоследствии стал доцентом Ленинградской консерватории, преподавал на дирижерско-хоровом факультете. Шелков часто заходил к Новочадову, с интересом следил, как продвигалась его работа. Узнав об аресте Владимира Семеновича, Шелков в ту же ночь поспешил в дом к Новочадовым. В комнате он увидел следы погрома. Пол был усеян тысячами карточек с выписками. В одном из опечатанных книжных шкафов за стеклом стояла энциклопедия — все одиннадцать томов в самодельных кожаных переплетах. Шелков сорвал печать и достал энциклопедию. Старенькая мама Владимира Семеновича в ужасе говорила, что этого делать нельзя, что это очень опасно, но Шелков не слушал ее. Как мог, он водворил печать на прежнее место и унес книги домой. Буквально рискуя жизнью, и своей собственной, и близких людей, этот человек спас бесценную рукопись. Приехавшие на следующий день чекисты конфисковали уникальную библиотеку В.С. Новочадова, все его бумаги и черновики, не заметив, к счастью, нарушенной печати и пропажи десятка книг. Рукопись хранилась у Шелковых в течение нескольких десятилетий. Они сумели сберечь ее даже во время Ленинградской блокады.

После ареста В.С. Новочадов был помещен в тюрьму ГУГБ Ленинграда. Собственноручно написанные несколько строк в конце первого допроса (обычная запись о том, что показания записаны правильно и прочитаны обвиняемому) красноречиво свидетельствуют, как именно проходил допрос. В едва нацарапанных вкривь и вкось каракулях почти невозможно узнать каллиграфический почерк Новочадова, которым исписаны тысячи страниц его рукописи.

Второй, так называемый «признательный» протокол допроса был оформлен 27 ноября. В.С. Новочадов, а также проходившие по делу священник польского происхождения Николай Стихий, председатель церковной двадцатки К.Г. Ситнов (умер во время следствия в тюрьме), член двадцатки Збутович и якобы завербованный Новочадовым священник Чистосердов обвинялись даже не как «активные церковники», а как «участники польской шпионской диверсионно-террористической организации». Бредовое сочинительство следователей — все эти явки, вербовки, сборища не имеют ничего общего с подследственными и не несут никакой информации о них. Но подпись Владимира Семеновича стоит под всеми листами протокола допроса.

2 декабря было готово заключительное обвинение. В списке арестованных «польских шпионов, диверсантов, вредителей и террористов, участников польской военной организации ПОВ», в отношении которых возбуждено ходатайство о применении к ним высшей меры наказания, В.С. Новочадов значится под № 76; всего же в списке, утвержденном начальником УНКВД по ЛО, комиссаром госбезопасности 1-го ранга Заковским и областным прокурором Позерн, было ровно сто человек.

20 декабря 1937 года В.С. Новочадов, выдающийся ученый и богослов, был расстрелян; останки его привезены для захоронения в общих могильниках на Левашовскую пустошь под Ленинградом. В акте с грифом «секретно» говорится: «Мною, комендантом УНКВД ЛО, старшим лейтенантом госбезопасности Поликарповым, на основании предписания начальника УНКВД ЛО... тов. Заковского приговор в отношении Новочадова Владимира Семеновича приведен в исполнение. Вышеуказанный осужденный расстрелян»...

85-летняя мать В.С. Новочадова пишет письма в Главное управление лагерей, потом лично Сталину, прося ответить, где находится ее сын и в чем его обвиняют. Конечно, она умерла, так и не дождавшись ответа. Жена Новочадова, прожившая долгую жизнь, тоже не дождалась правды о гибели мужа.

Наталья Васильевна Новочадова-Шелкова из отпущенных ей Богом восьмидесяти четырех лет семьдесят восемь пела в церкви. За свою жизнь она, по ее собственному признанию, пропустила лишь одну службу. Когда ей исполнилось пятьдесят лет, она стала терять зрение. Понимая, что ей грозит полная слепота, она решила выучить наизусть весь годовой круг песнопений, день за днем. Однажды Наталья Васильевна захотела проверить себя по церковному календарю, и оказалось, что она знает порядок гласов и богослужебные тексты на 295 дней года. Так что учить ей пришлось не так уж много. Уже будучи совершенно слепой, она продолжала петь и регентовать, на память читала в церкви Часы перед Литургией. По распоряжению владыки Иоанна, ее всегда приглашали руководить хором на архиерейских службах, проходивших в храмах Псковской епархии.

Скончалась Наталья Васильевна Новочадова-Шелкова 21 марта 1985 года и была похоронена на псковском кладбище Орлецы-2. Через четыре года после ее кончины стала известна правда о расстреле В.С. Новочадова. Его близкими было заказано отпевание («аще не отпет») в ленинградской Казанской церкви на Московском проспекте. Священник, совершивший отпевание, посоветовал не отвозить освященную землю в Левашово, а опустить ее в могилу близкого человека. Так и поступили. Земля была отвезена в Псков и положена в могилу Натальи Васильевны Шелковой — жены невинно убиенного, совершившей и свой собственный, человеческий и церковный подвиг.

В 1957 году Н.В. Шелков, у которого с 1937 года хранилась рукопись В.С. Новочадова, написал письмо Его Святейшеству Патриарху Алексию I и получил ответ, в котором Патриарх писал, что помнит В.С. Новочадова по годам учебы в Московской Духовной академии, и изъявлял желание ознакомиться с рукописью по приезде в Ленинград. Но в связи с болезнью Патриарха его служебная поездка к ленинградскому митрополиту была отменена; встреча не состоялась.

Еще не раз родные В.С. Новочадова пытались заинтересовать церковные власти многотомной Святоотеческой энциклопедией, писали в Московскую Патриархию, в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. Последняя такая попытка была сделана в 1990 году. Результатов она не принесла. Родственники Владимира Семеновича послали описание рукописи и фрагменты из нее в Москву А.И. Солженицыну; из Солженицынского центра материалы были переданы в Православный Свято-Тихоновский Богословский институт.

В конце 1990-х о подвижнике, пострадавшем за веру и Церковь, Владимире Семеновиче Новочадове вспомнили в его родной Петербургской епархии и даже как будто зашел разговор о его канонизации. (Она не состоялась.) А поэтапное издание энциклопедии, достойной, по мнению ученых богословов, общенаучного признания и практического применения, взял на себя Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. (К сожалению, это издание, за которое самоотверженно взялись несколько человек, так и не было осуществлено, хотя и была проделана огромная предварительная работа; все остановилось, как только выяснилась реальная стоимость и гигантский объем предстоящих работ; на это у института не было тогда ни сил, ни средств.)

На стадии первоначальной подготовки издания мне приходилось бывать в Пулкове под Ленинградом — у дочери Новочадова Натальи Владимировны. Никогда не видела я большей бедности, даже нищеты. В доме не было ни одного целого стула, не было в необходимом количестве посуды, занавесок на окнах, почти не было еды. Единственным и бесценным богатством здесь были одиннадцать томов Святоотеческой энциклопедии, охватывавшей всю историю христианства, весь его духовный опыт, всю неисповедимую мудрость, земную и небесную.

В этом доме жили лишь надеждой на завершение подвижнического труда Новочадова. Все остальное не имело значения...